дополнительно:
Ты думаешь, власть — это жетон на груди. Пистолет в кобуре. Галочка в служебной анкете.
На самом деле власть — это когда человек боится, что ты откроешь рот.

Меня зовут Анхель. Мне двадцать. Я сын врача, который всю жизнь лечил чужие руки, пока его собственные пальцы не предали его. Сын женщины с рыжими волосами и каменной спиной, которая учила меня: мир любит только тех, кто умеет улыбаться в глаза и бить в спину.
И я выучил этот урок.

Упрямство — мой наркотик. Я не отступаю, даже если дорога ведёт к пропасти. Другие падают — я вцепляюсь в край. И не отпускаю.

Власть — это не когда ты кормишь. Власть — это когда ты решаешь, что голод может продлиться ещё пять минут. Или пять часов. Первый эксперимент — кошка. Еда в моей руке, её зависимость — в моей ладони. Дёргаешь. Она тянется. Отдёргиваешь. Снова и снова. Наслаждение тем, что другой полностью зависит от тебя.

Второй — тетрадь с девичьими стихами. Слёзы, когда бумага рвётся. Я не хотел унижать. Я хотел понять, на что способно одно моё слово.
Я понял.

Отец

Отец всегда был героем в белом халате. Хирург, чьи руки спасали жизни, но не смогли удержать семью. Я видел, как он смотрит на чужих детей с теплом, которого никогда не предназначалось мне. Я видел, как он смотрит на маму, будто она его единственный шанс на прощение.

Он учил меня терпеть. Я учился не терпеть.

Когда его пальцы отказали, он стал меньше человеком и больше напоминанием. Напоминанием о том, что всё рушится, если слишком долго держать боль внутри. Он бегал по утрам, словно бегство лечит. А я смотрел и думал: ты бежишь от меня? От мамы? От самого себя?

Я не хотел стать как он: спасающий чужих, но слепой к своим. Молчащий, когда нужно кричать.

Однажды он сказал: «Анхель, ты упрямый. Это плохо».
Я ответил: «Нет. Это единственное, что у меня есть».
И ушёл.

Отец думает, что я его продолжение. На самом деле я — его антипод. Он лечил тела, я ломаю души. Он верил в людей, я верю в страх. Но иногда я ловлю себя на мысли, что хочу, чтобы он это видел. Чтобы понял, что я сильнее. Что я не лечу — я управляю.
И это моя месть.

Мать

Моя мать — рыжая. Не сказочно, не романтично. Её рыжий — как предупреждение. Её улыбка режет лучше ножа, а голос звучит как холодный и точный рецепт. Она научила меня, что слабость — роскошь, доступная только мёртвым.

В детстве она бросала в меня слова, как камни: «Будь сильным», «Не показывай слёз», «Никому не верь». Я собирал эти камни и носил как броню.

Она не обнимала. Она объясняла, как выживать в мире, который жалеет тебя ровно до тех пор, пока твоя слабость не начинает его утомлять. Она вышла замуж за доктора не потому, что он был спасителем, а потому, что он был удобной драмой. И он дал ей клинику, тихие вечера и повод смотреть на мир с презрением.

Мать не била. Она убивала мягко: словами, ожиданиями, отсутствием. Её любовь была контрактом. Выполняешь — получаешь ужин и скупую похвалу. Не выполняешь — холод и притворную заботу.
Я научился исполнять. А затем перестал.

Она дала мне главный урок, ставший для меня ядом и лекарством: «Держи людей настолько близко, чтобы знать их грязь. И тогда ты сможешь выбирать: спасти их или сломать».

Я выбираю второе. Потому что слом — это гарантированный результат. А спасение — лотерея.

Проект

Сержант был очередной моделью власти. Погоны, пистолет, уверенность в том, что он держит мир в кулаке. Я видел, как его руки берут деньги. Как его ботинок бьёт в лицо задержанному. Как он ищет мужские взгляды в баре, прячась за чужими плечами.

Три ключа от его ада: коррупция, превышение полномочий, личная тайна. Я открыл все три двери.

Шантаж — это не деньги. Это искусство. Это как вести ножом по коже: всё глубже, пока человек не поймёт, что ты не остановишься. Я сказал: «Ты со мной, или весь мир узнает, кто ты». Он выбрал меня, потому что любой другой вариант был хуже.

Он думает, что спит со мной. На самом деле он спит со своим страхом. Он думает, что контролирует ситуацию. На самом деле её контролирует мой молчаливый список угроз.

Люди называют меня чудовищем. Может быть. Или я просто выучил правила раньше других. Миром правят не честные, а те, кто умеет ломать.

Я не ищу любви. Я ищу контроль. Контроль — это порядок, который можно нарушить в любой момент по своему желанию.

Я не родился чудовищем. Я — проект. Отец лечил руки. Мать учила точности. Мир научил красть власть. Я собрал всё это и вырезал из него себя.

Меня зовут Анхель. И моя цель проста: чтобы рядом со мной никто не смел чувствовать себя выше. Тот, кто поднимает голову, научится смотреть вниз.